— Рассказывайте, — все еще ничего не понимая, потребовала я.

И хранитель сдался и принялся рассказывать.

То, что я приняла за окно к демонам, на самом деле было истончившейся гранью между мирами. Видимо демоны с той стороны веками пытались пробить брешь в полотне мироздания и им это почти удалось.

— Сила Виктора дала им возможность не только ускорить истончение грани, но и вызвать тьму. Именно она и пыталась забрать вас. Тьма, как известно не может существовать без постоянной подпитки.

— И поэтому, после гибели колдуна из Ковена людей стали находить? Тьма выпивала их жизненные силы, а оболочку оставляла?

— Да, вы все верно поняли. И именно тьма почувствовала вас там у озера. Она пыталась затянуть вас внутрь, но вмешался я. А отказываться от столь лакомого кусочка, как молодая и полная сил ведьма, ей не хотелось и поэтому случилось то, что случилось. Вам чудом удалось столько продержаться против темной сущности. Почему вы сразу не позвали на помощь?

Я пожала плечами.

— Не успела. Мне не спалось, и я размышляла, а потом, когда заметила воронку, стало поздно.

— Это чистая случайность, что я успел. Еще мгновение и вас было бы уже не спасти.

— А как вы меня спасли? — задала я мучавший меня вопрос. — Я помню, как тонула, а потом яркий свет и все.

Артемка немного замялся, но ответил:

— Против тьмы существует лишь одно заклинание. Заклинание Света. Именно им я и воспользовался.

А мне вдруг вспомнился тот шепот, который я слышала, когда пыталась отбиться от черного мрака. Он тоже шептал и шептал «свет, свет». И что бы это значило?

— А вы уже сталкивались с тьмой раньше? Раз знали, что это такое? — не спросить я не могла, хотя бы просто потому, что чувствовала себя совсем необразованной дурой. Ведь я раньше никогда о таком не слышала.

Хранитель снова замялся, помолчал, а затем неуверенно ответил:

— Нет, я никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным, но читал о тьме в хрониках. И там же писалось о том, что лучшее оружие против нее — это заклинание Света.

Что-то он темнит и слишком часто упоминает хроники. В наше время почти никто к ним не обращается. Все стараются создавать свою, так называемую, базу данных, и передавать ее из поколения в поколение. Вот как, например моя бабуля, она тоже вела своеобразный дневник, в котором много чего понаписано было. И она передала его мне. Но изучить его досконально, мне не доводилось. А как оказалось зря. Очень зря. Я вообще, как выяснилось, ничего не знаю. И это надо исправлять, срочно. Потому что, чувствую с моей везучестью, я еще на что-нибудь эдакое наткнусь. И вот тогда умненького Артемки со знанием хроник рядом может не оказаться. Все это я подумала, а вслух задала весьма интересующий меня вопрос:

— А почему вы сказали, что ничего с озером делать не надо? Даже если тьму удалось уничтожить, то истончающаяся грань — это все равно проблема. И серьезная.

— Я сделал, так как вы рекомендовали, Яна. Сразу же позвонил в Ковен и сообщил о том, что мы с вами обнаружили. И уже на следующее утро здесь были маги. Они и сейчас здесь. Пытаются восстановить грань. Так что наша с вами задача выполнена и как только вам станет получше, можно будет вернуться в город.

— А сколько я без сознания провалялась?

— Больше суток. Сегодня уже воскресенье, — улыбаясь, просветил меня хранитель.

Ничего себе! Вот это съездила на выходные!

— А давайте вернемся в город. Мне уже намного лучше, правда. Я домой хочу.

Артемка покачал головой, и соглашаться не спешил. Пришлось поуговаривать, но, на удивление, не слишком долго. Видимо, он и сам хотел убраться отсюда поскорее.

— Хорошо. Собирайтесь и поедем. Я только предупрежу магов, что мы возвращаемся.

А я в тот момент так обрадовалась, что чемодан разобрать не успела, что чуть от счастья не запрыгала.

Собралась я достаточно быстро и уже минут двадцать, как слонялась по коттеджу без дела. Артемка был неплохим целителем, потому как чувствовала я себя просто замечательно. Руки-ноги слушались меня, как и положено, головокружение прошло, и слабости я почти не ощущала.

Устав ждать, когда мой хранитель вернется, я решила все-таки присесть. Прошла в ту комнату, которую отдала для проживания Артемке, еще в самом начале, и уселась на диван. Но сидеть просто так было скучно и я принялась осматриваться. Вот интересно, получается. Приехали мы в пятницу вечером и через несколько часов, я, можно сказать, выпала из жизни больше чем на сутки. Но у меня в комнате и, то был более жилой вид. Кое-где лежала одежда, которую я сменила, обувь. Кровать там слегка помятая осталась. Полотенца использованные. И это я, можно сказать, всего несколько часов там провела в сознании. А Артемка здесь прожил все выходные. Ночевал на вот этом самом диване, на котором я сижу. В душ должен был ходить, переодеваться, да даже просто поесть должен был. А здесь, в этой комнате все выглядело так, словно никто и не жил в ней. И это настораживало. А если принять во внимание то, что мне показалось тогда у озера, то и, вообще, пугало. Сам собой возникал вопрос: кто он такой, этот хранитель? Что он скрывает? И во мне взыграла чисто женская черта — любопытство. Я решила немножко осмотреться здесь. Но методичный обыск данной комнаты ничего не дал, вот совсем. Как будто здесь никто и не жил два дня. Разочарованная, я уже собиралась присесть обратно на диван и дальше ждать этого загадочного хранителя, как заметила какой-то предмет, лежавший под диваном. Это была единственная вещь, которая создавала беспорядок, если так можно выразиться про идеально убранную комнату. Подошла ближе, наклонилась и сцапала эту штуковину, которая оказалась обычным зеркальцем в блестящей оправе. По большому счету эту ерундовину мог забыть кто угодно, например, предыдущий постоялец, или, скорее всего, постоялица. Покрутила зеркальце в руках и уже собралась положить его на стоящую рядом тумбочку, как отражающая поверхность пошла рябью. Я едва не выпустила эту штучку из рук. Что за?.. Это что такое? Я слышала, что раньше, очень давно, когда про мобильники не слышали, многие маги использовали подобные средства связи. Но это давно было. Теперь-то уже никто ничем подобным не пользуется. Я присмотрелась повнимательнее, по поверхности все еще расходились круги, как от брошенного в воду камешка. А потом все исчезло,